Гаврилов Дмитрий - Зов Мастера
Дмитрий Гаврилов
ЗОВ МАСТЕРА
Актёрам и писателям нет пути ни в рай, ни в ад - я часто думала об этом
раньше, и теперь знаю точно: так оно и есть. Мы проживаем сотни чужих
судеб на сцене, едва откроются кулисы - и мы не принадлежим сами себе.
Оживляя нестройные ряды букв, писатель творит героев, которые, коль он
талантлив, продолжают жизнь и после ухода самого создателя. Странные,
странные персонажи...
Лицедеям вечно пребывать в чистилище, ибо никогда доля зла, что мы
привнесли в этот мир, не соизмерится с долей добра.
Стоит хоть кому-нибудь на Белом Свете приоткрыть книгу Мастера - весы
снова качнутся, и так они не успокоятся никогда. Мне кажется, иной раз эта
безвременная неопределённость заставляет Их взывать к живым - тогда-то и
случаются самые волшебные, самые фантастичные, невероятные истории. Вот
одна из них.
Наш театр знаменит уже тем, что расположен в здании бывшей богадельни при
"Склифах". Ныне это и театр современной оперы, и музей. Кому дом
принадлежал "до победы мирового пролетариата", выяснилось случайно.
Собственно, с этой несуразности всё и началось.
После удачной премьеры мы всей труппой расположились в уютном кабинете
Игоря, нашего "главрежа". Посуды на всех, понятно, не хватило, а
шампанское уже праздновало победу и тянуло на экстравагантные выходки. Кто
и почему полез в допотопный сервант, обычно закрытый, я не помнила, но
очень скоро на стол были поставлены великолепные приборы и бокалы, в
которые пролились остатки игристого шипучего напитка.
Врач запретил мне пить холодное и разговаривать в метро. Надо беречь
связки. Ах, о чём это я? Так вот. Утром к нам нагрянули какие-то чиновники
- здание весьма некстати решили передать под опеку другого ведомства.
Провели инвентаризацию, хватились - таких-то номеров нет.
Посуду со вчерашнего дня помыть не успели - все были уже весёлые. И
хорошо, что догадались глянуть на то серебро, выпачканное кремом - по
счастью, пировали не по грим-уборным, а скопом. Ко всеобщему изумлению с
той стороны каждого блюдечка, каждого кубка обнаружились такие маленькие,
но выразительные гербы графа Ш.
"Главреж" облегчённо вздыхает, мы расходимся, тоже довольные, что все так
счастливо обошлось. Но через некоторое время он вызывает меня:
- Ирина! Познакомься...
Имя пролетает мимо ушей... Рыжий, аляповато разодетый незнакомец сидит в
кресле напротив, дымит папироской.
- Очень приятно. Ирина! - хотя он мне не нравится с первого взгляда.
Незнакомец целует руку - к тому же и не брит.
"Главреж" снова называет его имя, и я начинаю припоминать ту скандальную
фривольную постановку нагишом, что наделала шуму даже в артистических
кругах год назад.
- ... хотел бы арендовать помещение театра на одну ночь.
- Игорь! - возмущаюсь я. - Но ведь ты...?
К нам не единожды обращались с такими предложениями, и не на день, а на
гораздо дольший срок - "главреж" всем отказывал, хотя зарплата у актеров
нищенская - мы понимали Игоря. Театр - наш храм, а пустить сюда чужого -
означало осквернить святыню.
- Всего на одну ночь! - подтвердил гость.
- Для постановки по Булгакову... - уточнил Игорь и вопросительно глянул на
меня.
Ещё бы ему не глядеть, он и сам уже давно хотел сделать "Великого
Канцлера", а мне обещал главную женскую роль. Но все понимали - чтобы
поставить ТАКУЮ пьесу, нужно вмешательство Сил! Разговор о том заходил
время от времени, но Игорь всякий раз мягко переводил его на другую тему.
Он не был готов, и мы его не торопили.
- По-моему, решает главный режис
