e17d72d5     

Гаккель Всеволод - Аквариум Как Способ Ухода За Теннисным Кортом



Всеволод Гаккель
Аквариум
как способ ухода
за теннисным кортом
Рано или поздно человека посещает мысль написать воспоминания. Это верный
признак приближающейся старости. У каждого из нас она наступает в разное
время и, наверное, у меня она наступила раньше других. Все же основным
побуждением взяться за "перо", оказалось желание проанализировать историю
группы, в которой мне довелось играть, сопоставить ее с тем периодом,
который я наблюдаю в течение вот уже десяти лет и, по возможности, выявить
ошибку, что закралась в схему, которая, как мне казалось, была идеальной.
Но, конечно же, это мои субъективные ощущения. Я не вел дневник и,
наверное, что-то не будет совпадать с хронологией событий, однако, я
попытаюсь вспомнить, как все происходило, хотя некоторые вещи уже
истерлись из памяти. Я приношу извинения моим друзьям, которые будут
появляться по ходу этого повествования, если я что-то не правильно
вспомнил или кого-то забыл.
Часть первая.
Я вырос в очень открытой и гостеприимной семье. Моей матери Ксении
Всеволодовне сейчас 83 года, и она по-прежнему живет со мной. Все эти годы
мы с ней почти не расставались и сумели сохранить равные дружеские
отношения. Она имела несчастье родиться за год до революции. Это произошло
в имении ее дедушки Константина Павловича Арнольди в Курской губернии.
(Имение не сохранилось, однако сельскохозяйственная школа, основанная моим
прадедушкой, до сих пор носит его имя). Ее мать, моя бабушка Мария
Константиновна, познакомилась с дедушкой Всеволодом Рудольфовичем
Молькентином в поезде, по дороге из Парижа, где она училась в
университете. Он был офицером и в 1919 году, верный присяге своему царю и
отечеству, был вынужден оставить свою семью и, отступая с Белой Армией,
оказался в Париже. Бабушка осталась с тремя детьми без крова и средств к
существованию. Она преподавала французский язык и через несколько лет, не
имея возможности прокормить детей, отправила Ксению в Рязань к своей
сестре Лизе, а сына Костю к родственникам мужа в Ленинград. Через
некоторое время Ксения тоже поехала к брату в Ленинград и поступила в
Педагогический институт, а вскоре к ним приехала и их мать. О своем отце
они не имели никаких известий. Мама закончила институт преподавателем
французского языка в июне 1941 года и поступила в армию на службу в ПВО.
Так они с бабушкой и прожили первую зиму блокады.
Мой отец Яков Яковлевич родился в 1901 году. Он закончил Географический
факультет Университета и всю жизнь проработал океанографом в Институте
Арктики и Антарктики, участвуя во всех высокоширотных экспедициях на
Северный полюс, включая экспедиции на Сибирякове и Челюскине. Он
неоднократно делал предложение моей матери и настаивал на том, чтобы они
эвакуировались вместе с институтом, в котором он работал. Он недавно
овдовел, жил с матерью, и у него была дочь Нонна. В итоге, мать
согласилась, забрала бабушку, и они все уехали в Красноярск, где три года
жили в школе, в которой мать работала библиотекарем. В 1944 году, после
снятия блокады, они вернулись в Ленинград и с тех пор жили в квартире отца
на улице Восстания. Мама очень сдружилась с Нонной и, будучи мачехой,
относилась к ней, как к младшей сестре. Бабушки не очень поладили, и
Евдокия Ивановна называла Марию Константиновну барыней и "фрёй".
Мой дед Яков Модестович Гаккель был известным авиаконструктором, а после
революции - создателем первого Советского тепловоза и до конца жизни
работал в Институте Железнодорожного Транспорта. Он ос



Содержание раздела